– Мы сейчас вернемся! – сказала она Полю и Леандру.

Поднявшись на третий этаж, они тихо постучали в дверь, которая тотчас широко открылась. На пороге стояли Сашины родители, Жакоб и дядя Жан. Раздался крик безудержной радости.

– У тебя получилось!

Саша оказался в объятиях множества рук, которые сжимали его изо всех сил. Жакоб схватился за брата, как за спасательный круг.

– Мы думали, что не увидим тебя больше!

– Дорогой мой, если бы ты знал, как я злилась на себя, что не смогла тогда тебя удержать! – воскликнула мама.

– Если бы ты это сделала, они бы нашли нас всех…

– Да, мой мальчик! Ты повел себя очень храбро! Безрассудно, но храбро! – сказал папа.

Саша заплакал от счастья. Он подумал, что ему очень повезло. К счастью, он не задумывался о возможных последствиях ни когда выбирался из люка, ни когда прыгал из кузова грузовика. Иначе он ни за что не осмелился бы сделать это.

– Элеанора, девочка моя! – воскликнул Жан. – Ты здесь одна?

– Нет, со мной Леандр. Он ждет нас внизу. Он сломал ногу, и ему очень больно.

– Когда это случилось?

– Сегодня утром! Ему нужна помощь!

– А разве Шарли не смог ему помочь?

Элеанора разрыдалась. Саша выпутался из объятий родителей. Ему стало стыдно.

– Что случилось? – с волнением спросил Жан.

– Их… Их… – Элеанора не могла закончить фразу.

– Их всех арестовали, мы встретились в тюрьме в Каоре. Там нас разлучили, – объяснил Саша. – Нас везли в лагерь Ривзальт с тремя ребятами, которые были в таком же положении, что и мы. Мы с Леандром и Элеанорой выпрыгнули из грузовика на полном ходу. Но Леандр сломал ногу, и мы не могли идти быстро. Один человек, его зовут Поль, я не помню его фамилию, привез нас сюда. Он ждет нас внизу.

– Пойдемте немедленно к нему! – объявил дядя.

Все ринулись по лестнице вниз, чтобы как можно быстрее встретиться с Леандром и Полем. Они тихо сидели на диване в гостиничном холле. Леандр прикрыл глаза. Поль встал им навстречу.

– Здравствуйте! Я Поль Корацци.

– Заместитель префекта? – уточнил Жан.

– Да… но откуда вы меня знаете?

– Я Жан Гийоне.

– Ах да, конечно! Теперь понимаю! – радостно воскликнул Поль.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

– Откуда вы друг друга знаете? – спросил Саша.

– А вот на этот вопрос мы не сможем тебе ответить, приятель! Хотя мы тебе и доверяем[46].

– Хорошо, – ответил Саша. Он прекрасно понимал, что раз дядя не может сказать ему правду, значит, у него есть на то серьезные причины.

– Сейчас мы отвезем Леандра к врачу, а потом обсудим, что нам делать дальше, – сказал Жан. – Поль, вы остаетесь с нами?

– Нет, я уже и так провел слишком много времени с детьми. У меня работа. Не хочу, чтобы мое отсутствие заметили.

– Конечно. Огромное вам спасибо!

– Да, благодарю вас, господин Корацци. Без вас… мой сын… его друзья…

– Не беспокойтесь, мадам. Я рад, что смог посодействовать вашей встрече.

Саша и Элеанора, в свою очередь, от всего сердца поблагодарили Поля. Он сжал их в объятиях и сел в свой автомобиль, чтобы ехать обратно во Францию.

Перед тем как завести мотор, он высунулся из окна и сказал:

– Только больше никогда не расставайтесь, хорошо?

– Конечно! – воскликнул Саша. – Мы больше никогда не расстанемся.

Саше и всем остальным пришлось задержаться в Пор-Бу, чтобы дождаться выздоровления Леандра. Затем вся компания села на пароход и уплыла в Нью-Йорк. Пока они были в Испании, Жан отправился во Францию, чтобы разыскать Мод и Шарли. К несчастью, родителей близнецов отправили в лагерь Ривзальт, и ни Жану, ни Полю не удалось их оттуда вызволить. Поль Корацци помог множеству детей выбраться из лагеря, но у него не было никакой возможности оказывать подобную помощь взрослым. Поль рассказал Мод и Шарли, что случилось с их детьми. Эти сведения приободрили родителей, которые не находили себе места от беспокойства.

Леандр и Элеанора не хотели уезжать далеко от родителей. Вначале они решили остаться в Европе, но там совершенно некому было за ними присматривать. Сашины родители непременно хотели взять близнецов в Америку. Жан пообещал Леандру и Элеаноре, что не забудет об их родителях и сделает всё возможное, чтобы помочь им, когда они выйдут из лагеря.

С разбитым сердцем Элеанора и Леандр уехали в Америку вместе с Сашиной семьей. В ноябре 1942 года немцы захватили свободную зону, и представители кочевых народов были переведены из лагеря Ривзальт в лагерь Салье.

Когда в августе 1944 года лагерь Салье закрылся, Жан отправился туда, но Мод и Шарли он там не нашел. Жан узнал, что цыгане были депортированы в город Ангулем и размещены в лагере Алье.

Когда война наконец закончилась, Жан хотел немедленно отправиться в этот страшный лагерь, где люди умирали от голода, холода и болезней. Но лагерь закрылся только в 1946 году, через много месяцев после освобождения Франции[47]. Когда Жан наконец смог туда попасть, он узнал, что Мод и Шарли скончались в последние месяцы заключения.

Тогда Жан купил билет на корабль и пересек Атлантику, чтобы лично рассказать Леандру и Элеаноре о судьбе их родителей. К тому времени Саша, его семья и друзья жили вшестером в квартире на Лоуэр Ист-Сайд в Нью-Йорке. Ремесло Сашиных родителей оказалось востребованным, и семье хватало на жизнь. Они даже смогли переехать в более просторную квартиру, чем та, где они жили сразу после приезда в Америку три года назад.

Новость о смерти Мод и Шарли глубоко опечалила близнецов и всю их приемную семью. Но мир и безопасность, которые они обрели в новом доме, позволили им жить и взрослеть в самых благополучных условиях. Став взрослыми, все четверо детей из замка вернулись в Европу. Они повторили путь, которым им пришлось пройти в 1942 году. Они вернулись в Эскамп, где встретились с Ноэми, Маргаритой и Эдмоном. Заехали в Сент-Альбан, где жили их друзья пансионеры, к которым к тому времени присоединились Эрл Грей и Нефертити. Затем они отправились в Ангулем и возложили цветы на руины лагеря. Потом молодые люди поехали в Дранси, где Аннушку, бабушку Саши и Жакоба, посадили в поезд, который отвез ее в немецкий концентрационный лагерь, откуда она уже никогда не вернулась. Затем Саша, Жакоб, Элеанора и Леандр вернулись в Америку. Те сорок два дня лета 1942 года навсегда остались в их памяти.